КОМФОРТ В СЕМЬЕ, КОЛЛЕКТИВЕ, В ПОСЕЛКЕ

Олег Аксенов, президент группы компаний «Олакс», рассказывает в интервью журналу «Смоленск» о главных ценностях в жизни

—     Олег Александрович, чем для Вас был знаменателен 2014 год?

—   Много чего произошло, но главным для меня все же оста­валось сельское хозяйство. Это именно то, от чего болит душа, во что я больше всего вкладываю сил и средств. Вы знаете, в каком со­стоянии сегодня сельское хозяй­ство в области. Вот я и стремлюсь доказать, что на смоленской земле аграрии могут получать достойные результаты по самым высоким критериям оценки. Но сельскохо­зяйственному производству надо придать толчок. В группе компаний «Олакс», которую я возглавляю, находящееся на слуху у смолян литейное производство как раз и призвано приносить необходимые для развития сельского хозяйства средства.

—   Вот о литейке, пожалуйста, поподробнее.

—   Этот бизнес у нас уже 13 лет. Лучшие скульпторы России при­езжают в Катынь,чтобы воплотить в жизнь в бронзе творческие за­мыслы. Изваянные здесь памят­ники устанавливают во многих странах мира. Не так давно В.В. Путин открывал в Сеуле памятник Александру Сергеевичу Пушкину. Также российский президент от­крывал памятник летчикам полка Нормандия-Неман в Ле-Бурже и памятник в центре Парижа на берегу Сены участникам Первой мировой войны.

Вот недавно я выезжал в Ав­стрию по закупке коров, разго­ворился с партнером по бизнесу, упомянул об одном из установ­ленных десять лет назад в Европе памятников. Оказалось, что мой партнер знает это творение и восхищается им. А ведь памятник отливали в Катыни…

И когда я вижу с телеэкрана, как в горячих точках планеты сно­сят памятники, думаю о том, что наши будут стоять ве­ками, потому что они отображают историю, воспевают выдающихся людей.

И я горжусь тем, что под Смо­ленском есть такое производство по отливу памятников. Вдвойне приятно, что многие из них уста­навливаются на славной смолен­ской земле. Только за последние годы появились: памятник Юрию Никулину в Демидове, Анатолию Папанову — в Вязьме. Автор этих памятников Чумаков купил неподалеку от литейки дом и теперь может больше времени уделять творчеству.

— Но работы этого скульптора, давайте говорить прямо, не всем смолянам по душе. Вот и в журнале «Смоленск» есть публикация по будущему монументу на площади Победа с негативной оценкой проекта.

— Я встречался с представителями администрации области и пытался их убедить в том, что на этот проект нужно выделить, как минимум, 15 млн. рублей, чтобы на достойном месте появился достойный памятник. Но выделили только 10 миллионов рублей. И я сказал победителю конкурса, мол, можешь отливать этот памятник где хочешь, я за такой проект не возьмусь. Это мой город, где я живу, и хочу, чтобы было здесь достойным все, что мы делаем.

Считаю, что удался монумент сотрудникам органов внутренних дел, погибшим при исполнении служебного долга. Памятник получился достойный. Хотя и рождался в муках. Заслуга в этом прежде всего начальника областного управления внутренних дел генерала Скокова. Михаил Иванович лично контролировал ход работ, часто приезжал на наше производство. Мы спорили, какие-то фрагменты переделывали. С ге­нералом сошлись в том, что будем переделывать до тех пор, пока не добьемся желаемого. Ведь этот памятник устанавливался навеки.

—    Олег Александрович, я так понял, что литейное произ­водство приносит прибыль. А у нас желающих найти «золотую жилу» хоть отбавляй. Почему же тогда у Вас почти нет кон­курентов?

—    Технологически это очень сложный процесс. Но изначально работу дают скульпторы. Им нужно время для работы. Поэтому мы в гостинице предприятия создали им максимум удобств. Скульпторы живут у нас, питаются здесь, от­дыхают. Даже снять стресс — по­сидеть с удочкой на реке или на озере — и это мы им предостав­ляем. А главное, обеспечиваем качественное литье.

Литейные производства есть и в Москве, и в Питере, и в других местах. Но с учетом оптимального соотношения цены и качества, а также близости жилья от работы выбирают нас. Порой сутками ваяют скульпторы, потом идут от­сыпаться. Когда работа и жилье рядом, когда устроен быт, то и дело спорится.

Для литейного производства нужны форматоры и другие высо­коквалифицированные специали­сты. Изначально костяк составили белорусы — они и сегодня у меня работают. Обучение новичков за­нимает минимум года два. Да и талант нужен! Это же творческая работа!

Чисто технологически процесс очень сложный. Задействовано много помещений. Есть специаль­ный цех увеличения с прозрачной крышей. В помещениях должно быть тепло, светло. Просто так с бухты-барахты в такой бизнес не влезешь.

Работа тяжелая не только для скульпторов, но и для персонала, который занят на производстве по 10-12 часов. Поэтому 2 раза в неделю для них устраивается баня с бассейном. В гостинице у скульпторов отдельный блок, в котором мы постоянно что-то улуч­шаем. Первая забота — обеспечить комфорт.

Скульпторов, работающих у нас, нередко пытаются пере­манить в другие места. Скажем, Александр Рукавишников имеет свою мастерскую в Москве. Но его предложения так и не были приняты — скульпторы остались в Катыни. Кстати, с Рукавишниковым я раньше совместно работал, у нас хорошие отношения, как и со мно­гими другими известными масте­рами. Практически имею контакты со всеми, кроме Церетели.

Под Смоленском отливался памятник основателю Самары — огромная статуя князя Засекина на лошади с флагштоком в руках. Очень красивая статуя генерала Ермолова появилась в Орле. Эти­ми людьми гордится вся Россия, и памятники этим героям будут

стоять в веках.

 

— Мы 7 лет назад выкупили бывший совхоз «Катынский», и год за годом двигались вперед по наращиванию сельскохозяй­ственного производства. Достиг­нутый уровень поставил нас перед дилеммой: или удовлетвориться достигнутым, или увеличивать объем выпуска продукции за счет новых территорий. Естественно, был выбран второй путь. И в 2014 году мы выкупили еще одно хо­зяйство — «Маньково». Оно очень перспективно и даст нам воз­можность сделать резкий скачок. Естественно, рассчитываем на правильную кредитную политику Россельхозбанка.

В «Манькове» есть террито­рия, есть газ. Мне советовали подремонтировать имеющиеся постройки и на их базе вести про­изводство. Но я принял решение отстроить все заново. Конечно, некоторые старые крепкие здания остаются. Например, где раньше располагался молокозавод. А вот на месте старых деревянных по­мещений я хочу возвести четыре хлева по 400 голов, а в середине — доильный зал. Эта карусель очень производительная.

Прежде, чем внедрять новую технологию, я съездил в США, посмотрел молочно-товарное про­изводство в Европе и в передовых российских хозяйствах — в Туле, Калуге, Белгороде. Увиденное можно отметить тремя словами: функционально, эффективно, тех­нологично.

Коровам нужны кислород, све­жий воздух. Оптимальная тем­пература для коровы — от минус 10 до плюс 15 градусов. Главное, чтобы была подстилка сухая и кормов вволю. Формулой успеха в молочном скотоводстве всегда считались три «К»: кадры, корма и коровы. С учетом поездки в США я бы добавил четвертое «К» — это комфорт для коровы. Она должна находиться в комфортном состо­янии. Нельзя, например, тасовать коров из группы в группу: живот­ные тут же начнут искать хозяйку —      своего рода неформального лидера группы. Попадая в другую обстановку, корова переносит стресс — отсюда существенный недобор молока.

В качестве подстилки мы оста­новились на песке. Корова легла, пошевелилась, песок приобрел нужную форму, и животному ком­фортно — сухо и мягко.

Вот у американцев дневной надой молока от коровы — 44-47 литров. У нас, оказывается, тоже есть коровы, которые имеют такую же продуктивность! Хотя в дой­ном стаде совхоза «Катынский» оказалось очень много лейкозных коров. Они являлись самыми вы­сокоудойными, но их пришлось вы­водить из стада. В основном были швицы, немного чернопестрых коров, но больше смесь различных пород. Теперь придется уделить повышенное внимание улучшению породы стада. Собираемся за­купить американских коров, хотя нас пугают, будто бы Смоленщина находится в зоне рискованного земледелия. Да у нас идеальные условия для развития молочного скотоводства! Нет такой жары, как в Америке, зимой меньше снега, чем у них. Там основное питание 70 процентов — это кукуруза, затем люцерна. У нас могут быть клевера, козлятник и та же люцерна. Кукуруза растет тоже ничуть не хуже, чем в Америке. Просто нужно скопировать американскую схему один в один, ничего не придумывая.

Беспривязное содержание, движение, когда животные по галереям проходят на дойку и возвращаются на свое место — это просто и эффективно.

В бизнесе прибыль начинается с покупки. И когда почти 7 лет назад я убеждал власти, что в Сычевке утопичный проект и как бизнес себя никогда не окупит, со мной не соглашались. Но время рассудило: на сегодня в Сычевке не осталось ни одного сельхозтоваропроизво­дителя.

Дорогие коровники из клееного бруса и с отделкой из вагонки — это возможность украсть. А если все дешево сделать, то воровать сложно.

Кстати, в той же Сычевке бан­кротили одно из сельскохозяй­ственных предприятий. Мне пред­ложили дешево выкупить доброт­ный коровник. Но начнешь его разбирать — раскурочишь. Больно это делать, и я на это не пошел. Вот бы поставить там стадо на 200 голов. Но, похоже, никому дела нет до использования добра по назна­чению… Так же нельзя!

—    Подводя итоги 2014 года, можно сказать: он был для Вас удачным!

—    Вне всякого сомнения! В фи­нансовом плане все сложилось удачно. Это дало возможность, например, выкупить зерносушильный комплекс. В свое время его бросили, сняли охрану, снимали провода. Теперь я восстановил
этот комплекс. Очень хорошее приобретение! Также подстра­ховался и оборудовал польскую сушилку. К ней подвели газ. Заку­паем также тракторы и комбайны через аукционы.

Вообще, без всякой ложной скромности скажу, что у меня лучший трудовой коллектив в Смоленской области. Среди со­трудников конторы нет ни одного курящего человека. Я сам бывший спортсмен, активно пропаганди­рую здоровый образ жизни. Се­годня у меня в штате 2 тренера, в ближайшие дни введу в строй возведенный в 2014 году спортив­ный зал. Мне ректор физакадемии Георгий Грец обещает помощь в его комплектации тренажерами. И возьму еще одного тренера — по вольной борьбе. Раньше начал культивировать тхэквондо. Теперь вот будем развивать еще один вид борьбы.

Содержание трех тренеров — это не только зарплата на них. Биатлонистам, например, нужны винтовки, лыжи и палки, стрель­бище, трасса. Возьмите жилой поселок — для ребятишек устроили горку, детский городок, в нем уста­новили скульптуру медведя. А еще открыли каток с освещением, му­зыкой. Люди приехали из Питера и говорят мне: «Олег Александрович, да у нас во всем Петербурге такого детского городка нет».

Вот доводилось слышать в том числе и на Общественном совете при УМВД: на детских площад­ках подростки распивают пиво и другие спиртные напитки. У нас такого, к счастью, нет. Тут как-то был случай: девчонка из соседнего училища, где учат на парикмахе­ров, закурила на спортплощадке, так ее тут же прогнали оттуда. Люди сами смотрят за порядком.

Конечно, к этому мы все пришли не сразу. Первое время мне приходилось наводить там «шмон». И постепенно укоренилось в созна­нии людей: это наш общий дом, мы все здесь живем, это наше общее достояние — спортивный городок, где мы все вместе ведем здоровый образ жизни. А вниманием к благо­устройству поселка я, не скрываю, хочу добиться того, чтобы мои дети и мои внуки мною гордились…

И меня очень обрадовало, когда на выборах за партию «Патриоты России», отделение которой я воз­главлял в Смоленской области, 58 процентов жителей Катыни проголосовало, и в шести округах вокруг Катыни мы победили. Как говорится, порвали всех. Срав­ните: 58 процентов у нас и только 12 — у «Единой России»…

Когда я шел на выборы, гово­рил людям: «Это не мне надо. Это нужно вам всем — чтобы во власть пришли честные профессионалы».

—    А что для Вас, Олег Алек­сандрович, главная ценность в жизни?

—   На первом месте у меня семья. На втором месте — мой коллектив. То есть я должен жить в нормаль­ной доброй атмосфере. И мое отношение к людям и людей ко мне взаимны. Я делаю все, чтобы мне было комфортно в семье и в поселке, где я работаю и живу. Все остальное уже потом. Будет комфортно здесь, значит больше шансов, что наступит комфорт и в Смоленске, и в целом по России. Из малого складывается большое.

Мне на удовлетворение жиз­ненных потребностей много денег не надо. Я не пью и не курю. А строить вокруг себя, дарить людям добро, позитив — это мой жиз­ненный принцип. Делать кому-то хорошо — это прежде всего полу­чать для себя удовольствие. Мне это приятно. Поверьте, в этом счастье — ощущать себя нужным и полезным для людей, нести им добро. А добро люди помнят. И в этом — моя мотивация. Здесь нет никакого самолюбования или за­вышенной самооценки. Считаю, что такая мотивация естественна для нашего народа. Еще две тыся­чи лет назад люди шли на подвиг ради того, чтобы о них помнили.

Сегодня, к сожалению, у значи­тельного числа чиновников и пред­принимателей главенствует мечта — иметь как можно больше денег. Но если у кого-то имущества, ска­жем, на миллиард — значит деньги ворованные. Я в бизнесе уже почти 27 лет. Создавал один из первых на Смоленщине строительный ко­оператив. И на собственном опыте убедился в справедливости слов: есть два способа разбогатеть — украсть или создать ноу-хау. В России чаще всего становятся богатыми люди, которые ближе к власти, к первому лицу. Вместо того, чтобы создавать производство, покупают виллы, земельные угодья, собственность где-нибудь в Анталии или на Канарах. Вот сейчас раздаются голоса в Госдуме: мол, надо компенсировать потери тем, кто попал под западные санкции. Наворовали у народа, закупили собственность заграничную и теперь хотят, чтобы народ заплатил им компенсацию за блокировку сомнительных счетов.

Вообще, эти люди одурели от денег и воровства. И сейчас у меня появилось ощущение страха за будущее страны. За что боролись, на то и напоролись. Единый народ — русских, белорусов и украинцев — сначала разделили, а теперь делают врагами. Пропаганда всех украинцев сделала бандеровцами и националистами. Когда я приехал по вопросам бизнеса в Крым, встретил одного украинца, у которого жена — русская. Так он мне сказал, что у них теперь разлад в семье, дело идет к разводу, хотя прожили вместе более трех десятков лет, вырастили детей, нажили добротное жилье, имеют достаток.

Мой сын, узнав, что я полечу через Украину, сказал: «Папа, так они могут тебя сбить». Я спрашиваю у сына, кто главный враг России, и он говорит — Украина. Представляете, 12 лет парню, царит культ интернационализма и дружбы народов, и вдруг такой неожиданный и напугавший родителей ответ.

Теперь должно смениться целое поколение, чтобы восстановить братские связи. Позорнее, чем гражданская война, ничего не может быть.

Что касается внутренней экономики — мы потеряли тучные годы. Еще несколько лет назад я говорил в программе «Диалоги», что со второго президентского срока страна стала сдавать позиции, назвал последние 8-10 лет бездарно потерянными для России. Тогда друзья мне позвонили: «Ты что, с ума сошел?». Но сегодня я готов повторить: мы упустили время, которое судьба даровала нам. Можно было вложить деньги, полученные от высоких цен на нефть, в приобретение технологий, оборудования для нефтехимии и деревообработки. Мы продаем сырье вместо нефтепродуктов, кругляк — вместо древесины.

Еще 20 лет назад, чтобы купить станок, я должен был заплатить таможенные сборы в таком же размере. Эта дебильная политика не дала развития бизнесу. Вы по­смотрите, что творится в сельском хозяйстве. С высоких трибун слы­шится, будто у нас много зерна. Но у нас мало коров. Приведу пример: в соседней Витебской области 650 тысяч голов крупного рогатого скота, а на Смоленщине — более чем в 10 раз меньше. И мы говорим, что у нас зерна много… Добавьте коров, и им нечего будет положить в кормушки.

По поголовью молочного стада мы падаем и падаем. 2015-й год вообще встречаем крушением: вступает в силу запрет сдавать молоко от лейкозных коров. В одной Смоленской области лейкоз у более чем шести тысяч коров, а всего их у нас — около 40 тысяч… Легко посчитать, какое огромное сокращение дойного стада произойдет!..

Вот сейчас заговорили об импортозамещении и об ускоренном  развитии сельского хозяйства. Дай Бог, чтобы на выгодных усло­виях Россельхозбанк приступил к кредитованию крепких хозяйств, готовых увеличивать производство сельхозпродукции. Но тех же суб­сидий несколько месяцев нужно ждать, а за кредит рассчитываться уже сегодня. Естественно, такие условия для селянина не приемле­мы, это утопия. А вообще сегодня нужно давать кредиты на 15 лет без всяких процентов. Белорусы пошли по такому пути: кредиты на 10 лет с двухлетней отсрочкой по платежам. Результат: существен­но выросли в соседней стране показатели по производству того же молока. Не все у них, на мой взгляд, технологично, те же робо­ты неэффективны, но положитель­ный результат заботы о развитии аграрной отрасли все же налицо. И мы далеко от белорусов отстали.

Сегодня кредиты получают фир­мы-однодневки, вскоре вместе с деньгами бесследно исчезающие. Поэтому задача номер один — это борьба с коррупцией. Но Россия до сих пор не привела свое за­конодательство в соответствие со статьей 20 Конвенции ООН по противодействию коррупции. Несколько лет по коридорам Государственной Думы «гуляет» законопроект с дополнением к статье 290.1 УК РФ. Приведу его полностью: «п.1. Незаконное обо­гащение, то есть приобретение должностным лицом имущества, стоимость которого значительно превосходит его законные доходы и происхождение которого он не может объяснить разумным об­разом,- наказывается лишением свободы сроком до 5 лет с конфи­скацией имущества, находящегося в его собственности в результате незаконного приобретения; п.2. В крупном размере — до 7 лет с кон­фискацией; п.З. В особо крупном размере — до 10 лет с конфиска­цией». Этот законопроект заменен другим, который Госдума приняла во втором чтении. Что будет на вы­ходе, поживем-увидим. Я не очень верю в эффективность законов, исполнение которых затруднено. Да и меры контроля за доходами государственных чиновников хо­роши только тогда, когда к этому контролю имеет доступ обще­ственность.

Провозглашенные мифические штрафы — это тупизм. Нужно дать срок — допустим, полгода, предо­ставить амнистию тем, кто пови­нится и сдаст государству приоб­ретенное за нетрудовые доходы имущество. А затем проводить повальные проверки, заводить уголовные дела и сажать в тюрьму коррупционеров, конфисковывать их имущество. Но на это власти предержащие боятся пойти, по­тому что их самих «жирные коты» снесут.

—   Олег Александрович, каким Вам видится управление с вы­соты многолетнего руководства производством?

—   22 года назад я стал руководи­телем авторемонтного завода. На­чинал с того, что проанализировал себестоимость восстановления двигателей. С удивлением увидел, что тот же планово-экономический отдел в количестве 5 человек не смог сделать расчеты. Я тогда весь состав подвел под сокращение. Пришлось выбрасывать станки, которые еще древние болты точи­ли, что-то отдать в аренду, — целый цех совершенно нерентабельного производства. Занялся деревоо­бработкой. И если бы тогда весь хлам не почистил, от завода сегод­ня ничего бы не осталось.

Словом, деньги так просто не приходят. Чтобы их заработать, нужно очень многое перестраи­вать… Практически везде имеется огромная армия бездарных чиновников — бездельников, которых нужно просто в разы сокращать. В российской Думе — 450 человек, а больше 70-80 на заседаниях не бывает. И депутаты, не стесняясь нас, бегают по залу и нажимают кнопки. Зачем нам содержать 450 депутатов?

Так что начинать нужно с чиновников. И надо с верхнего уровня начинать. А внизу люди копейки получают. И пора уже разобраться с монополистами — Роснефтью, Газпромом, с энергетиками. Почему в Америке энергоресурсы для производственников в 2,5-3 раза дешевле, чем у нас? Потому что там есть рынок, конкуренция. А какой у нас рынок электроэнергии? Или «народный» Газпром — какие там зарплаты, что за служебные лимузины, какие бонусы. Вот оттуда надо начинать. Тогда стоимость электроэнергии и газа внутри страны можно безболезненно сокращать в 3 раза.

Вывод: надо начинать с реальной, а не на словах борьбы с коррупцией и за эффективное управление государством. Или есть другой путь — как в Северной Корее, у которой все кругом враги. Мы порой тоже пытаемся вести себя, как самые умные. Очень не хотелось бы, чтобы наши политики уподоблялись северокорейцам.

Напомню еще раз, с чего 22 года назад мне пришлось наводить порядок на авторемонтном заводе в Катыни, — с очистки «авгиевых конюшен». Нечто подобное, считаю, надо сегодня сделать в нашем государстве в целом. Только при эффективном управлении, при рачительном отношении к финансам, экономической целесообразности производственных расходов, расчете себестоимости на всех этапах производства можно навести порядок в стране. Очень надеюсь на то, что 2015-й год будет переломным на этом пути. С Новым годом, дорогие смоляне!

 

№1 (173), январь 2015 г.,  ежемесячный журнал «Смоленск»